Притча о сеятеле и другие притчи, изложенные в 13-ой главе Евангелия от Матфея и в параллельных местах Евангелий от Марка и Луки, были произнесены Христом при таком большом стечении народа, что из-за чрезмерной людской тесноты Спаситель был вынужден проповедовать народу, стоявшему на берегу Галилейского озера, из лодки. Притча о сеятеле, первая по времени притча Христа, является пророчеством о принятии человечеством Евангельского благовествования. В ней повествуется о том, как люди по-разному принимают Слово Божие и как это слово по-разному воздействует на людей в зависимости от их душевного настроя. Евангелист Матфей так излагает эту притчу:

«Вот, вышел сеятель сеять. И когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то. Иное упало на места каменистые, где немного было земли, и скоро взошло, потому что земля была не глубока. Когда же взошло солнце, оно увяло, и, так как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и выросло терние и заглушило его. Иное упало на добрую землю и принесло плод: одно во сто крат. а другое в шестьдесят, иное же в тридцать. Кто имеет уши слышать, да слышит!» (Мф. 13: 1–9).

Притчу о сеятеле не трудно понять, ибо ее толкует Сам Господь. В этой притче «Сеятель» – Иисус Христос; «семя» – слово Божие, а «земля», «почва» – сердце человеческое; доброе сердце есть «плодородная земля», а злое, задавленное грехами сердце, – «никуда не годная земля». Из Писания мы узнаём, что вера от слышания, а слышание от слова Божия (Рим. 10: 17). Потому Христос всюду сеял слово Божие: в селах, и в городах, и в пустынях, и на море. Он избрал апостолов, чтобы и они сеяли слово Божие. Апостолы себе поставили преемников – епископов и пресвитеров, которые продолжали и продолжают по сей день миссионерский труд по распространению, сеянию Божьего слова. Церковь продолжает дело Христа на земле – сеять в наши сердца слово Божие.

Когда сеется живое слово Божие в греховную природу падшего человека, возникает новая жизнь. Всем без исключения людям дана возможность принять слово Божие, и всем в одинаковой мере даётся шанс получить эту новую жизнь от слушания слова Божия. Основная забота всей христианской жизни состоит в том, чтобы постоянной работой над собственным сердцем приготовить в себе почву к принятию семени (слова) Божия. По-разному подходят люди к этой задаче. Пока мы разъясняем смысл притчи о сеятеле пусть каждый, по слову еп. Феофана Затворника, «…рассудит сам, к какому классу он принадлежит».

Некоторые люди бывают невнимательны, рассеянны и не благоговеют перед словом Божиим. Сердце таких людей как протоптанный путь, где никакой добрый плод не может вырасти, ибо семена Божественного слова брошены на почву нравственно огрубевшего сердца, затоптанного страстями, помыслами, похотями. Душа у этих людей, как дорога, открыта всем впечатлениям и помыслам; они как бы в пути, всегда жаждут новых увлечений и забав. Всякая добрая мысль в таких людях постоянно попирается приливом новых впечатлений. К таким людям во время чтения или слушания слова Божия тайно приходит враг нашего спасения и, как говорит св. прав. Иоанн Кронштадтский, «как вор у неосторожных хозяев дома, уносит слово Божие из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись». У этих людей слово Божие скоро исчезает из памяти, оно забывается, как будто вовсе не было услышано.

«Семя, упавшее на каменистую почву» указывает на тех людей, которые, быть может, охотно, со вниманием слушают слово Божие. Эта группа людей, возможно, даже чувствительна ко всякому добру, но принимают они слово Божие на поверхности своего ума, не дают ему проникнуть в глубину сердца; они корня в себе не имеют, как семя при дороге, открытое для всех проходящих. Беда таких людей в том, что они легкомысленны, нетерпеливы, непостоянны. Они готовы принять слово Божие, пока оно не требует от них жертв. При благоприятных обстоятельствах они веруют, а при неблагоприятных изменяют своей вере. Они не хотят изменить образ своей жизни, чтобы быть достойными Царства Небесного, не хотят вести духовную борьбу – «невидимую брань», по выражению Отцов Церкви, не хотят идти по узкому пути. Когда случаются какие-то скорби, они не готовы терпеть, сбрасывают с себя крест и потом впадают в уныние, нетерпение, ропот, и семя Божие, посеянное в почву их поверхностного сердца, погибает. А ведь Христос говорит, что «только претерпевший (же) до конца спасётся» (Мф. 10: 22).

«Семя, которое попало между терниями», – это те люди, у которых заботы века сего и обольщение богатством заглушают слово Божие. Следует подчеркнуть, что не самый век виноват, но именно заботы века сего. Такие люди послушают слово Божие, поймут его и как будто примут его к сердцу и начинают жить по нему. Но на них скоро нападают житейские попечения или прельщают их всякого рода сиюминутные житейские удовольствия, а слово Божие, едва получившее себе тесное место в сердце, подавляется этими явлениями, и, увы, нет плода в жизнь вечную из-за того, что эти люди собирают плоды в жизнь временную. Таких людей, к сожалению, больше всего. Слово Божие говорит о небесном блаженстве, а такие люди предпочитают блаженство земное. Причем часто они рассуждают так: «Когда-то мы получим небесные блага. А мир нам даёт свои блага теперь же». Некоторые даже понимают необходимость покаяния, но откладывают его. «Покаемся, приготовимся в старости, – думают они, – а теперь воспользуемся готовыми наслаждениями», забывая при этом, что, быть может, в старости ни сил не будет, ни возможности…

Наконец, «семя упавшее на добрую почву»,– это те люди, которые, услышав слово Божие, принимают его и хранят его, твердо решив следовать ему и приносят плод добрых дел. Получая в слушании и чтении слова Божия полноту знаний о Божественной истине, познавая эту истину, они слушают ее голоса и ей служат. Эти люди неизменно следуют завету апостола Павла: «Не слушатели закона, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2: 13).

В Таинстве Евхаристии священник, вознося хлеб и вино, говорит Богу: «Твоя от Твоих Тебе приносим!», то есть «То, что Твоё, мы приносим Тебе!» Так же притча о сеятеле касается «тайн Царствия Божия». Для понимания этой тайны со стороны слушающих должна быть соответствующая ей направленность воли и подобающее для ее восприятия расположение сердца.

Слово Божие, то есть то семя, о котором говорится в притче, совсем не есть нечто внешнее для нас, нам чуждое. Подобно тому, как Божественное Слово (Логос)- Христос не есть Некто чуждый Отцу, но Ему единородный, составляющий с Ним «Одно» (Ин. 10: 30) и сосуществующий с Ним «от начала» (Ин. 8: 25), и подобно тому, как Сын живёт Отцом (Ин. 6: 57), и никто не может прийти к Отцу, как только через Сына (Ин. 14: 6), а видевший Сына видит и Отца (Ин. 14: 9), ибо Сын сказал нам всё, что слышал от Отца (Ин. 15: 15), подобно этому слово Божие, евангельское слово, посеянное Христом в наши сердца при рождении, не есть нечто нам чуждое и инородное.

Евангелие не есть какая-то книжка, которую читают или изучают внешне. Евангелие есть жизнь в Боге, к которой мы приобщены уже с самого зачатия нашего силой Духа Святого, силой, делающей нас сообразными Богу, богоподобными. В Евангелии человеческая душа узнаёт не какие-то сведения о каких-то странных и чуждых нам событиях, записанных апостолами, но в Слове Божием человеческая душа узнаёт себя, своё родство и свою причастность Богу. В Евангелии человеческая душа узнаёт голос своего Творца, своего Отца Небесного, звучащего в сердце. На языке философии это называется, что Слово Божие нам имманентно, то есть оно в нас, с нами, а не вне нас и нам вовсе не чуждо (хотя и превышает наше разумение). Оно выше нашего разумения.

Семя Царствия Божия сеется, всходит и растёт непонятным, таинственным образом для нас. Писание говорит, что человек спит, и встаёт ночью и днем, и не знает, как в нём прорастает Царствие Божие (Мк. 4:27). Оно прорастает в нём незаметным, чудесным образом. Плоды посеянного в нас Царства Божьего прорастают в нас так же чудесно и непонятно, как «приточное семя», и не можем мы определить, что есть умножение семени в тридцать, в шестьдесят или в сто крат, только знаем, что когда сердце наше начинает гореть в нас, как у эммаусских учеников, и кажется нам, что Сам Господь отверзает наш ум к уразумению Писаний (Лк. 24: 32) и приобщает нас к тайнам Своего Царства, когда вместо желания узнать что-то из Евангелия о Боге сердце наше начинает узнавать Его в себе – это есть свидетельство, что семя «принесло плод».

Нам не судить о количестве и качестве плодов от посеянного в нас семени Царства Божия, только знаем мы, что наивысшим было бы для нас возвращение всех плодов Тому, от Кого мы их получили. Так, указывая нам пример, Сын Человеческий, подводя итог Своей земной жизни, сказал на Кресте: «В руки Твои, Отче, предаю Дух Мой!» Так, на Литургии, молясь о возниспослании божественной благодати, мы взываем: «Твоя от Твоих Тебе приносяще!» Так о плодах семени Царства Небесного Бог говорит человеку: «Сын Мой! Отдай Мне сердце твоё!» (Притч. 23: 26). Это значит: всё, что есть у тебя, человече, твои дары и таланты, твои дела и мысли и чувства, всё, что ты любишь и во что веришь, то есть всю жизнь, всё сердце твоё Тому, Кто дал тебе его, отдай.

Но отдать Богу мы должны чистые мысли и чувства, чистую любовь и веру, чистую жизнь и непорочное сердце. Мы должны быть готовы вслед за псалмопевцем сказать: «Готово сердце моё, Боже, готово сердце моё» (Пс. 56: 8). Но как уготовить сердце, чтобы оно было готово принять семя – слово Божие?

Притча о сеятеле заканчивается словами: «Имеющий уши, да слышит!» Этими словами Христос как бы стучится в сердце каждого человека, призывая нас внимательно заглянуть в свою душу, понять себя, определить, к какому разряду из вышеизложенных людей мы принадлежим.

В притче о сеятеле Христос ставит перед всеми одинаковую цель – принять слово Божие всем своим существом, принять его в чистое и доброе сердце. Свойство чистого сердца нельзя выразить более сильными словами, как словами ап. Павла, сказавшего о себе: «Не я живу, но живёт во мне Христос».

Для того, чтобы слово Божие могло пустить в нашей душе глубокие корни, нужно надлежащим образом приготовить почву своего сердца, как это делает умный земледелец, очищая землю от терний и прочих сорняков, мешающих росту полезного плода. В духовной жизни это значит совершить переворот в самих себе через покаяние. Зло будет исторгнуто из сердца только тогда, когда человек даст свободу слову Божию действовать внутри себя, и слово Божие «Божественным изменением», по выражению свят. Григория Богослова, переродит саму природу человека.

Притча о сеятеле указывает на то, что Бог спасает человека не без участия самого человека. Господь-Сеятель влагает в сердце человека Своё животворящее слово, человек же должен открыть своё сердце, принять в него слово и плод принести.

В молитве Господней «Отче наш» мы повторяем слова: «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли»,– и Христос отвечает на эти чаяния: «Царство Божие внутри вас». Но это желанное нами Царство, по слову Христа, достигается только усилием. Это значит, что Господь ждет от человека активности – активного служения Богу и ближнему, активного личного совершенствования.

По преданию Святой Горы Афон, образ Божией Матери, известный как Иверская икона, впервые явил свои чудеса в царствование греческого императора Феофила (IX век), во времена лютых иконоборческих гонений. Достоверная же история этого образа восходит к XI веку, когда иноки афонской Иверской обители узрели на морской глади достигавший до неба огненный столп и, пораженные, повторяли лишь одно: «Господи, помилуй!» Изо всех соседних монастырей сошлись к морю иноки и по усердной молитве увидели, что стоит этот столп над иконой Богоматери. Но чем ближе подходили братия к водам морским, тем далее уходила от них икона. Тогда собрались они в храм и со слезами молили Господа, чтобы дозволил Он им обрести новую святыню.

В то время подвизался в Иверской обители старец Гавриил, жизни строгой, нрава же детски простого. Летом нес он подвиг молчания на вершине неприступной скалы, зимой сходил к братии; облаченный во власяницу, вкушавший лишь овощи с водою, походил он на земного ангела, как и подобает принявшим на себя ангельский чин. Ему-то и явилась в сонном видении озаренная дивным небесным светом Владычица и повелела: «Скажи настоятелю с братией, что Я хочу дать им Свою икону, покров Свой и помощь; потом же ступай в море — иди с верою прямо по волнам, и тогда узнают все Мою любовь и благоволение к обители вашей».

Старец передал свой сон настоятелю, и наутро иноки с кадилами и лампадами отправились к берегу. Под молебное пение братии ступил Гавриил на воду и, поддерживаемый той верою, которая горами движет, чудесно прошел по волнам как по суше и принял в свои руки святую икону.

С ликованием встретили ее иноки на берегу, три дня и три ночи творя перед образом молебствия, а затем внесли в соборную церковь, где и поставили в алтаре.

На другой день монах, зажигавший лампады в храме, иконы на этом месте не нашел. Она висела над вратами обители. Образ внесли в храм, однако наутро повторилось то же самое.

И вновь было видение старцу Гавриилу, и повелела ему Владычица объявить братии: «Не хочу быть охраняемой вами, но хочу Сама быть Хранительницей вашей не только в земной, но и в небесной жизни. Испросила Я у Господа милость вам, и доколе будете видеть икону Мою в своей обители, дотоле благодать Сына Моего к вам не оскудеет».

В благодарной радости выстроили иноки во славу Пречистой храм над вратами своей обители и поставили в нем икону. Тут изначальный образ пребывает и поныне. Эта икона именуется «Портаитисса» — то есть «Вратарница», или «Привратница»; по месту же явления в Иверской обители она называется Иверской. Дивный символ, связанный с названием иконы, выражен в акафисте: «Радуйся, благая Вратарнице, двери райские верным отверзающая!»

В Евангелие написано, что все подвластно Господу, вплоть до того, что ни один волос не может упасть с головы человека без воли Божией.

Однако мы знаем, что в истории человечества происходили и продолжают происходить разные трагические события, такие как холокост, войны, стихийные бедствия, эпидемии, смертельные болезни, ужаснейшие преступления, авиа- и автокатастрофы, которые уносят миллионы человеческих жизней. Причем люди нередко умирали в страшных мучениях. Часто гибнут абсолютно безвинные люди. Их страдания и смерть приносят много горя близким людям.

Зачем (почему) Бог это попускает, особенно — что касается безвинных детей и младенцев?

Проблема несправедливого страдания не нова. Над её разрешением бились философы разных эпох. С этой проблемой сталкивается каждый человек, переживший горе потери близкого человека. Вот именно на это личное горе и стоит обратить внимание. Как бы ни увлекательна была философская проблема «теодицеи» (оправдания Бога), когда душа рвётся на части и жизнь теряет всякий смысл, стройные логические аргументы даже для сугубо рационального человека не лучшее лекарство.

Когда страдание и смерть другого человека становятся для нас проблемой? Тогда, когда мы сами испытываем от этого неподдельную боль. Когда из-за смерти близкого человека рушится наш привычный мир, когда кажущаяся нам вопиющей несправедливость разрушает ценностную основу нашей жизни – веру или этические убеждения. Далеко не каждая несправедливость в мире вызывает у нас такую реакцию. Можно сидя в кафе за чашкой капучино «воздохнуть» об умирающих в это время от голода африканских детях, но, допив кофе, мы вернёмся к своей привычной жизни. Но если вдруг кто-то узнает, что его ребёнка насмерть сбил на тротуаре пьяный водитель, его мир перевернётся. И христианину прожить такой личный апокалипсис порой труднее, чем откровенному атеисту. Христианин хорошо знает, что Бог всемогущий, что Его милосердие безгранично, что Его имя Любовь. Но как применить это знание, когда от душевной боли не хочется ни молиться, ни жить?!

Положение верующего в этой ситуации доходчиво описал западный богослов: «Вы никогда не знаете, насколько сильно вы верите во что бы то ни было, пока истинность вашей веры не станет вопросом жизни или смерти. Легко утверждать, что данная веревка достаточно крепкая, если вы собираетесь обвязать ею коробку. Но, предположим, на этой же веревке вам предстоит повиснуть над пропастью. Вот тут-то вы и поймете, насколько вы уверены в крепости вашей веревки». Слишком часто крепости нашей верёвки – веры во Христа – оказывается недостаточно для того, чтобы понять и принять попущенное нам испытание.

Это касается любой беды. Но особенно нам больно, когда дорогой нам человек погибает без видимой нам причины, т.е. безвинно. Одно дело, когда родители скорбят о смерти сына-террориста, и совсем другое, когда отец или мать узнают о смерти своей маленькой дочки от рук маньяка-насильника. Ненависть к убийце, жажда мести доставляют некое душевное удовлетворения, но не помогают ответить на главный вопрос: «За что?».

Первое, что нам необходимо сделать в поисках ответа, это честно признаться себе – мы больше скорбим о себе, а не о погибшем, особенно когда речь идёт о погибшем невинно. Это нам больно, это наш мир опустел, и наша жизнь потеряла краски. И даже если мы тревожимся о посмертной участи погибшего, то эта тревога не является главной составляющей нашего горя. Незаслуженность этой личной боли делает её поистине невыносимой. В нашем сознании очень крепко «сидит» ветхозаветный принцип талиона – «око за око, зуб за зуб», на котором основана вся правовая система. И если я никого не убивал, то по какому праву убивают моего ребёнка?

Атеисту проще ответить на этот вопрос, чем верующему. Он может сослаться на слепой случай в безликой природе, на естественные закономерности, не подвластные влиянию человека, на несовершенство социальной среды, порождающей маньяков и убийц. Всех этих «костылей» лишён верующий человек, знающий из Евангелия, что без ведома Бога и волос с головы человека не упадёт. Искренность и глубина горя выведет христианина на распутье, где он не сможет избежать мучительного выбора. Выбор между бунтом против Бога и полным доверием Ему.

Один из ярких примеров осознанного бунта – судьба Ивана Карамазова, одного из главных героев последнего романа Достоевского «Братья Карамазовы». Никто из его близких не погиб невинно. Вырос он в православной стране, возле стен известного монастыря. Вырос лишенным родительской любви и, став взрослым, очень озаботился проблемой невинного страдания детей. В то время человечество ещё не познало «чуда» ювенальной юстиции, и дети даже в православном государстве были людьми второго сорта. Родитель был полностью властен в судьбе своего ребёнка, и в случае его насильственной смерти подлежал уголовному наказанию, как за гибель скота!

Анализ документальных фактов страданий и гибели невинных детей поколебало умозрительную, внешне воспринятую веру Ивана. Он добровольно отказался от общения с Богом, попускающим такие невинные страдания, вернул Богу «билет в рай». Бунт кончился тем, что с его ведома его брат убил их отца, после чего Иван сошёл с ума.

Два противоположных примера проживания трагических жизненных обстоятельства мы находим в лице ветхозаветных праведников Авраама и Иова.

История Авраама великого ветхозаветного патриарха, родоначальника богоизбранного народа начинается с его личной встречи с Богом, в результате которой он начинает Богу доверять во всём, даже в том, что полностью противоречит всякой логике, рассудку и любым преставлениям о справедливости. Сначала Авраам, следуя призыву Бога, оставляет место своего комфортного обитания и отправляется в полную неизвестность с одной лишь надеждой на то, что там Бог не только устроит его жизнь, но и подарит ему, престарелому мужу престарелой жены, наследника, от которого произойдёт многочисленный народ. В скором времени после рождения у столетнего Авраама сына Исаака, Бог повелевает именно этот плод обетования принести в жертву.

Зачем? За что? Ведь я всё делал по Твоему повелению? Как же исполнится обетование о многочисленных потомках, если сейчас Исаак умрёт? Мы не знаем, задавал ли себе Авраам эти вопросы, пока вместе с Исааком и слугами в молчании ехал к месту жертвоприношения. И если задавал, то как сам себе на них ответил. Но мы знаем, что его рука с жертвенным ножом не дрогнула, ибо таково было доверие Авраама Живому Богу, с Которым он лично неоднократно встречался. Но Богу не нужна была смерть Исаака – в последний момент ангел отвёл руку Авраама. Богу нужно было, чтобы Авраам свободно сделал мучительный выбор между своими представлениями о справедливости и безграничным доверием Ему.

Здесь мы можем сказать, что Аврааму было легче, чем нам в подобной ситуации. Его – великого праведника – Бог почтил непосредственным общением с Собой. Не даёт нам Писание и никакой информации о внутренней борьбе Авраама перед закланием Исаака. Мы видим человека, безраздельно доверяющего Богу, но не понимаем, как он к этому пришёл. Обрести такое понимание нам поможет библейский рассказ о другом ветхозаветном праведнике – Иове.

Страдания праведного Иова Многострадального прообразовали голгофские страдания Христа. Его праведность засвидетельствовал Сам Бог, Которому он верно служил, исполняя все религиозные предписания. И вот, в одночасье, без каких-либо видимых причин он теряет всё своё имущество и всех своих десятерых детей. Кротко и смиренно приняв эту потерю, он произносит знаменитые слова: «наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов.1:21).

Этот ответ вызывает восхищение, но не помогает нам решить проблему боли от несправедливой утраты, ведь нас в горе переполняет, как минимум, уныние, а то и откровенный ропот на Бога. Ответ мы находим в основной части Книги Иова. Дальнейшее поведение Иова после поражения его проказой может со стороны показаться откровенным бунтом против Бога. Он проклинает день своего рождения, не признаёт за собой никакой вины, за которую его можно было бы так наказать. И самое главное – он требует суда с Богом, требует встречи с Ним лицом к лицу. И Бог открывает ему Себя, не отвечая при этом ни на один из поставленных Иовом вопросов о справедливости его страданий.

Но Иову уже и не нужны эти логические ответы! Он встретился с Богом лицом к лицу и больше ему ничего не надо – ни объяснения причин страданий, ни каких-либо за них компенсаций: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов.42:5,6).

В истории Иова и заключается ответ на поставленный вопрос. Нет на него логического ответа. Тайну страдания применительно к делу спасения каждого человека знает только Бог. Только Он видит сердце того, кто погибает без видимой вины, равно как и сердце того, кто остаётся жить, мучаясь болью утраты. Богу можно только довериться во всём, как это сделал Авраам. Но путь к истинному доверию лежит только через личную встречу с Богом в своём сердце. За эту встречу надо дерзновенно бороться на пределе своих сил. Человек, боясь потерять свой жизненный комфорт, часто уклоняется от этой встречи, памятуя, что «страшно впасть в руки Бога живаго!» (Евр.10:31). И только когда вся земная жизнь рушится, неимоверная боль помогает человеку вступить в борьбу. Не с Богом, а за Него, за живое общение с Ним.

Мог бы Бог выбрать другой, не столь экстремальный способ нашего духовного лечения? Мог бы. Богу подвластно всё, но не всегда Он хочет проявлять Свою безграничную власть. Бог захотел и создал человека по своему образу, наделив его богоподобной свободой, свободой служить Богу и уподобляться Ему во всём и свободой творить зло, уподобляясь дьяволу. Нельзя принудительно сделать человека добрым, поскольку тогда он перестанет быть человеком. Нельзя уничтожить только плохих людей в надежде, что хорошие после этого заживут хорошо. Способность творить зло заключена в каждом человеке, даже в невинном новорожденном младенце. И только Бог знает, как она в дальнейшем проявится.

Поэтому уничтожить зло, порождающее страдание, означает стереть человечество с лица земли либо превратить его в стадо совершенно послушных, а потому безгрешных животных. Не Бог источник зла. Человек вслед за Адамом сам распоряжается своей богоподобной свободой во вред всей вселенной. И все люди связаны друг с другом, как в деле спасения, так и в гибельном падении. Великий праведник помогает своей молитвой множеству людей сделать выбор в пользу Бога, а отъявленный злодей своим примером тянет их вслед за собой в ад, который они, опять же, выбирают вполне добровольно.

Непосредственная встреча с Христом снимает все логические вопросы о несправедливом страдании, потому что Он Сам испытал на себе таковые, причём в степени, неизмеримо большей, чем страдания любого внешне невинного человека, поскольку даже новорожденный младенец не лишён общей повреждённости человеческой природы «Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» (Екл.7:20).

Движимый любовью к погибающим людям, Христос добровольно прожил ту полную богооставленность, подобие которой мы ощущаем в момент великого горя. Но Он не просто дал нам пример для подражания. Его искупительный подвиг и победа над смертью изменили сам смысл страданий. Раньше они были пыткой, заканчивающейся неизбежной вечной смертью, вечной разлукой со всеми теми, кого мы любим. Теперь они средство для встречи с Живым Богом, для Которого все живы и Который уже в этой жизни наполняет страдающее сердце радостью общения с Собой.

21 октября 2025 года в Патриаршей и Синодальной резиденции в Даниловом ставропигиальном монастыре в Москве Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл встретился с председателем правления Союза кинематографистов России, председателем Российского фонда культуры, почетным членом Патриаршего совета по культуре народным артистом РСФСР Никитой Сергеевичем Михалковым, отмечающим сегодня 80-летие со дня рождения.

«Дорогой Никита Сергеевич! Слова эти от души, никакого политеса, потому что мы друг друга давно знаем, и я очень ценю Ваш вклад в жизнь нашего общества. Вы несете пророческое служение, ведь пророк не тот, кто предсказывает будущее, а кто говорит правду», — приветствовал Святейший Владыка Н.С. Михалкова.

Во внимание к вкладу в сохранение традиционных ценностей в обществе и в связи с 80-летием со дня рождения Предстоятель Русской Православной Церкви вручил Н.С. Михалкову орден Славы и чести I степени.

«Дорогой Никита Сергеевич, любим Вас и очень почитаем Ваше пророческое служение, то есть возвещение правды. Народ в этом очень нуждается, ведь провозглашение правды помогает людям иметь некий компас в жизни. Кто-то всегда должен говорить правду, порой нелицеприятную, и мало кто отваживается. Но Вы такой человек, которому хватает и мудрости сказать правду, чтобы не слишком кого-то обидеть, и одновременно все-таки ее провозглашать. Помощи Божией Вам, крепости сил и долгих-долгих лет жизни», — сказал Святейший Патриарх Кирилл.

Таинство Покаяния – одно из семи христианских Таинств, в котором исповедующий свои грехи перед священником при видимом прощении грехов (чтении разрешительной молитвы) невидимо разрешается от них Самим Иисусом Христом.

По словам святых Отцов и учителей Церкви, это таинство имеет великое духовное значение. Преподобный Иоанн Лествичник называл покаяние «примирением с Богом», а преподобный Симеон Новый Богослов – «сознательной борьбой с самим собой».

В акафисте преподобный Амвросий прославляется как «проповедник покаяния рачительный». Исповедь у старца Амвросия преображала душу человека и часто изменяла всю его жизнь.

Сохранились воспоминания о. Платона, который некоторое время был духовником великого старца, о том, как старец приступал к этому таинству: «Как назидательна была исповедь старца! Какое смирение и сокрушение сердечное выказывал он о грехах своих! Да и о каких грехах? О таких, которые мы и за грехи не считаем. Например, по болезненности своего желудка, следовательно, по крайней необходимости, ему приходилось иногда, вопреки уставу св. Церкви, в среду или пяток скушать кусочка два-три сельди голландской. И этот грех исповедовал старец пред Господом со слезами. Он стоял в это время па коленах пред св. иконами как осужденник пред страшным и неумолимым Судиею, чая милости от дающего милость, думается даже, как можно полагать, со смиренным помыслом, подастся ли милость, отпустится ли грех. Посмотрю, посмотрю на плачущего старца, – прибавлял о. Платон, – да я сам заплачу».

О том, какое утешение кающиеся получали после исповеди у старца, вспоминала одна его духовная дочь: «Как радостно забьется сердце, когда, идя по темному лесу, увидишь в конце дорожки скитскую колокольню, а с правой стороны убогую келейку смиренного подвижника! Как легко на душе, когда сидишь в этой тесной и душной хибарке, и как светло кажется при ее таинственном полусвете. Сколько людей перебывало здесь! И приходили сюда, обливаясь слезами скорби, а выходили со слезами радости; отчаянные – утешенными и ободренными; неверующие и сомневающиеся – верными чадами Церкви. Здесь жил “батюшка” – источник стольких благодеяний и утешений. Ни звание человека, ни состояние не имели никакого значения в его глазах. Ему нужна была только душа человека, которая настолько была дорога для него, что он, забывая себя, всеми силами старался спасти ее, поставить на истинный путь. С утра и до вечера, удрученный недугом, старец принимал посетителей, подавая каждому по потребности. Слова его принимались с верою и были законом. Благословение его, или особое внимание, считалось великим счастьем; и удостоившиеся этого выходили, крестясь и благодаря Бога за полученное утешение».

При этом кающиеся вспоминали, что «лицо старца было такое светлое, святолепное. Видно было, что благодатный мир и невозмутимая тишина наполняли его чистую душу. Любящее сердце его отверсто было ко всем. Отечески-ласковое слово, взгляд или прикосновение рукой вызывали иногда у окружавших его слезы умиления».

После исповеди некоторые записывали для памяти назидательные советы старца Амвросия, которые мы можем прочитать спустя многие годы.

«Слава Господу! Я сегодня опять исповедалась у батюшки о. Амвросия. Верно, он, батюшка, молился за меня грешную, почему я гораздо более мира душевного ощущала, о чем и сказала ему. Как он, однако, прозревает внутреннее наше состояние! Начал с того, как он себя теперь чувствует. А затем уже говорил мне:

– Ревность у тебя не по разуму, оставь других! Иногда тебе кажется что-либо по наружности только, а душа каждого человека глубока, почему Господь двукратно запретил не только осуждать, но и судить.

Спросил меня о молитве – что я читаю, и когда узнал, что я больше молюсь своею молитвою, то заметил:

– Следует прочитывать и молитвы, и акафисты, а иногда и псалмы. Но если есть внутренняя молитва, то следует тогда остановиться и молиться уже духом. Когда же нет такой молитвы, то читать молитвы.

Коснувшись во время исповеди непочитания родителей, я должна была сказать о возмущении моем против излишней и даже, как мне казалось, немного фальшивой снисходительности и угодливости моей матери относительно меня, – чего я без возмущения не выношу.

– Надо судить о человеке, – сказал старец, – по его характеру. У тебя характер более сильный, а у ней слабый, и она действует по-своему, как может. Ведь и ты сама, обличая других, действуешь неодинаково и фальшивишь, когда слабому говоришь более настойчиво и резко, а более сильному и высокому более мягким тоном.

Когда же коснулось об отплате злом за зло, то я заметила, что этого, кажется, во мне нет.

– Будто бы? – воскликнул он. – А одним суровым взглядом своим отплатишь иногда так, что не забудут долго его.

Он так верно показал мне мою слабую сторону, что я невольно бросилась просить у него прощение.

– А о тебе, – продолжал он, – разве все судят праведно? Хвалят иногда, не зная хорошо твоего внутреннего состояния.

На это я поспешила заметить, что именно горе мое, что меня больше хвалят, чем стою я.

– Пусть хвалят, – сказал он, – ты на это не смотри, не отвечай и не спорь, а только сама сознавай в себе, стоишь ли ты похвалы или нет. Если будешь противоречить, то выйдет лицемерие, ведь тонкое чувство удовольствия от похвалы все-таки есть в тебе, да и те, которым ты будешь противоречить, не поверят тебе, поэтому, когда хвалят, не говори ничего, опусти глаза и молчи».

Когда у старца Амвросия спрашивали, как подготовиться к исповеди, он давал такой совет:

– Надобно исповедывать, в чем согрешили и как согрешили, – вот и все. Хорошо заблаговременно написать не по книге исповедь и прочитать самому перед духовником. Будет и ему понятно и незатруднительно, исповедывающемуся – легко и отрадно.

Дорогие друзья!

Приглашаем Вас 26 октября (воскресенье) в 15:00 в  на II Епархиальный турнир «Кубок отцов 2025», который пройдет в формате мини-футбольного турнира между многодетными отцами из разных благочиний нашей епархии.

В команде Дмитровского благочиния играют:
1) Свящ. Вадим Кульвановский (3 детей)
2) Александр Морозов (3 детей)
3) Гладилин Андрей (4 детей)
4) Диакон Артемий Чистов (3 детей)
5) свящ. Артемий Базатин (3детей).
6) свящ. Александр Юденко (3 детей)
7) Макаров Дмитрий (3 детей).
8) свящ. Алексей Гришанов (3 детей)
9) Алексей Сухоруков (10 детей)
10) Степанов Дмитрий (7 детей)

Мероприятие начнется с молебна покровителям многодетных семей Преподобным Кириллу и Марии Радонежским Чудотворцам.

Для детей будет организована анимация, зона болельщиков, аквагрим и чай.
Список команд:
1. Балашихинская епархия
2. Дмитровское благочиние
3. Долгопрудненское благочиние.
4. Дубненско-Талдомское благочиние
5. Ивантеевское благочиние
6. Королевское благочиние
7. Лобненское благочние
8. Мытищенское благочиние
9. Пушкинское благочиние
10. Солнечногорское благочиние
11. Химкинское благочиние
12. Яхромское благочиние.

Приглашаем вас поддержать нашу команду! Ждем всех!Адрес футбольного манежа: Дмитров, Внуковская улица, 16А

С 21 октября в зале древнерусского искусства постоянной экспозиции Третьяковской галереи можно увидеть ансамбль деревянной храмовой скульптуры XVIII века «Ангелы».  Экспонирование «Ангелов» – результат сотрудничества Третьяковской галереи и шоколадной фабрики «Счастье», которая инициировала реставрацию.

Подобные произведения деревянной храмовой скульптуры сохранились в ограниченном количестве. В советское время они часто гибли вместе с убранством закрывающихся церквей. Готовые для экспонирования ангелы долгое время были разлучены: одна из скульптур находилась в коллекции Третьяковской галереи, вторая – в частном собрании.

Произведения, исполненные в конце XVIII века для одного ансамбля, изображены в диаконских одеждах — стихарах, перекрещенных на груди лентой ораря. На поднятых руках ангелы держат богослужебный предмет или картуш с изображением такового. Скульптуры подобного рода были элементами резных деревянных иконостасов: с их помощью создавались сюжеты на темы Священного Писания. Чаще всего такая деревянная пластика изготавливалась из липы. Древесина липы мягкая, имеет мало сучков, поэтому ее легко обрабатывать. Готовый объем покрывался левкасом (грунт на основе натурального клея и мела), а затем тонировался.

Аналогичные работы с применением оригинальной технологии были проведены в ходе реставрации поврежденных элементов скульптур. Пережив исторические катаклизмы, ансамбль вновь воссоединился и его можно увидеть в коллекции Галереи.